Научная статья
УДК 343.1
С.В. Заика
Адвокат МКА «СЕД ЛЕКС», к.ю.н.,
Университет
им. О.Е. Кутафина (МГЮА),
г. Москва,
Российская Федерация
Аннотация:
В статье анализируется ситуация, когда
в групповом уголовном деле один из
подсудимых обладает специальным правовым
статусом (спецсубъектом), требующим
особого порядка привлечения к уголовной
ответственности (ст. 447 УПК РФ).
Рассматриваются правовые последствия
участия такого лица в следствии и
судебном разбирательстве без соблюдения
установленной процедуры. Автор
обосновывает, что выделение дела в
отношении спецсубъекта лишь на стадии
судебных прений не устраняет допущенных
нарушений, а вынесение обвинительного
приговора остальным подсудимым при
таких обстоятельствах является
незаконным. Приводится судебная практика
апелляционных и кассационных инстанций,
отменявших приговоры в аналогичных
ситуациях. Проанализированы позиции
Конституционного Суда РФ и Верховного
Суда РФ, указывающие на недопустимость
разделения дел при грубых процессуальных
нарушениях. Делается вывод о том, что
все доказательства и процессуальные
действия, совершенные с участием
лица-спецсубъекта без соблюдения особого
порядка, юридически ничтожны и не могут
быть положены в основу приговора другим
соучастникам.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство, подсудимый, защитник, специальный субъект, особый порядок уголовного судопроизводства, выделение уголовного дела, недопустимые доказательства, соучастие, отмена приговора, нарушения процессуальных прав, ст. 447 УПК РФ, ст. 448 УПК РФ.
В практике уголовного судопроизводства возможны ситуации, когда среди подсудимых оказывается лицо, обладающее особым правовым статусом, предоставляющим ему специальный порядок привлечения к уголовной ответственности. Невыполнение требований закона о таком порядке ставит под сомнение законность всего уголовного преследования в отношении данного лице. В данной статье рассматривается проблемная ситуация, с которой столкнулся автор статьи: в рамках одного уголовного дела, направленного в районный суд г. Москвы с восемью подсудимыми, где автор защищал одного из них, лишь на стадии прений сторон выяснилось, что один из подсудимых являлся членом избирательной комиссии с правом решающего голоса, и для его привлечения требовалось соблюдение особого порядка. Судья первой инстанции, установив этот факт, выделила уголовное дело в отношении указанного подсудимого и направила его прокурору, после чего постановила обвинительный приговор в отношении остальных семи фигурантов. Возникает вопрос о законности таких действий судьи и о том, соответствуют ли они нормам уголовно-процессуального закона и судебной практике.
Особый порядок уголовного судопроизводства в отношении отдельных категорий лиц (так называемых специальных субъектов или «спецсубъектов») установлен главой 52 УПК РФ. К таким лицам относятся, в частности, должностные лица, обладающие специальным статусом или иммунитетом (сенаторы, депутаты, судьи, прокуроры, следователи, адвокаты и др.), а также члены избирательных комиссий с правом решающего голоса (ч.1, п. 9 ст. 447 УПК РФ). Возбуждение уголовного дела и привлечение в качестве обвиняемого таких лиц допускается только с соблюдением особой процедуры, предусмотренной ст. 448 УПК РФ (например, с санкции или согласия компетентного органа). Несоблюдение этого порядка является существенным нарушением закона и влечёт особые правовые последствия.
Участие лица со специальным статусом, не привлечённого в порядке главы 52 УПК РФ у уголовной ответственности, неизбежно искажает ход уголовного процесса и затрагивает права других обвиняемых. С момента незаконного возбуждения дела в отношении спецсубъекта и до стадии выявления этой ошибки все соучастники фактически находятся в едином процессуальном положении. Однако их право на законное судопроизводство нарушается, поскольку состав суда и порядок рассмотрения дела могли быть изначально иными, если бы статус спецсубъекта был учтён своевременно.
Специальный субъект своим участием влияет на сбор и исследование доказательств, что затрагивает права остальных подсудимых. Так, в ходе следствия проводились очные ставки, допросы и иные следственные действия с участием данного лица, которые признаны недопустимыми доказательствами. При том, что показания, позиция и поведение такого лица в процессе повлияли на стратегию защиты других обвиняемых, на вопросы, которые исследовал суд, на восприятие судом картины преступления. Данное лицо занимало активную позицию в ходе судебного следствия, задавало вопросы свидетелям и иным участникам процесса, исследовало и предоставляло доказательства. Если впоследствии выясняется, что этого обвиняемого не должно было быть в процессе без надлежащего разрешения, выходит, что все эти доказательства и сведения получены с нарушением закона. Согласно ст. 75 УПК РФ, доказательства, полученные с нарушением требований закона, являются недопустимыми и не имеют юридической силы. То есть любые результаты следственных действий и судебных заседаний, проведённых при незаконном привлечении спецсубъекта, не могут использоваться для обоснования виновности других фигурантов дела. Таким образом, участие такого лица изначально компрометирует доказательственную базу в отношении соучастников.
Наконец, принцип равенства сторон и право на справедливое судебное разбирательство, закреплённые в ч. 3 ст. 123 Конституции РФ нарушаются, когда один из обвиняемых фактически обладает «скрытым иммунитетом». Остальные подсудимые лишаются равных процессуальных возможностей: например, статус спецсубъекта мог предопределить более осторожное отношение следствия, особые условия доказывания или задержания. Если бы его статус был известен, процессуальные решения (о мерах пресечения, об избрании подсудности и др.) принимались бы иначе, что опосредованно сказалось бы и на положении соучастников. Таким образом, задним числом устранить это нарушение закона невозможно – нарушения уже охватывает все судебное разбирательство, затронув права всех обвиняемых.
Обнаружив в прениях, что один из подсудимых относится к специальным категориям лиц, суд пытаются исправить ситуацию путём выделения материалов в отношении этого лица в отдельное производство на основании ст. 239.1 УПК РФ и продолжения разбирательства по остальным подсудимым. Однако такой подход не устраняет допущенного ранее нарушения порядка привлечения к ответственности и рассмотрения уголовного дела в суде.
По смыслу закона, разделение уголовных дел в суде допускается лишь при условии, что это не отразится на всесторонности и объективности рассмотрения и разрешения уголовных дел. Данная норма ст. 239.1 УПК РФ прямо указывает: суд вправе выделить дело в отдельное производство, если раздельное рассмотрение не повлияет на полноту и объективность судебного разбирательства. Конституционный Суд РФ также подчёркивал допустимость разделения совокупности обвиняемых только при соблюдении этого условия, чтобы не были нарушены требования справедливости и равенства. (Постановление от 19 апреля 2010 года N 8-П и Определение от 28 июня 2012 года N 1274-О). В рассматриваемой же ситуации условие явно не выполнено – напротив, раздельное рассмотрение дела после долгого совместного процесса неизбежно сказывается на объективности и законности вынесенного решения суда.
Во-первых, до стадии прений дело рассматривалось неразрывно, во взаимосвязи эпизодов с участием всех подсудимых. Выделив одного из них лишь в конце, суд фактически предлагает исключить из рассмотрения часть исследованных обстоятельств, показаний и материалов, связанных с этим лицом. Но это невозможно без ущерба для всесторонности: суд либо вынужден игнорировать часть ранее изученных доказательств, либо должен их учитывать, даже формально исключив их. Такая ситуация противоречит требованию непосредственности и устности судебного разбирательства – приговор может основываться лишь на доказательствах, исследованных в суде (ст. 240 УПК РФ). Если же значимая часть доказательств (связанных с выделенным фигурантом) исключается постфактум, рассмотрение дела по остальным подсудимым уже не является всесторонним и непосредственным.
Во-вторых, выделение дела на столь поздней стадии не может восстановить первоначальный законный порядок. По закону, при наличии в деле спецсубъекта с самого начала должны выполняться специальные требования: надлежащая подследственность, санкционирование возбуждения дела. Когда же судья выясняет этот факт лишь перед приговором, уже невозможно заново провести следственные действия и судебное следствие с соблюдением всех гарантий для остальных подсудимых. Выделение дела в отношении спецсубъекта и направление его прокурору не ликвидирует последствий ранее совершённых процедурных ошибок для других обвиняемых. Как отмечает Конституционный Суд РФ, попытка обособить часть процесса, когда эпизоды взаимозависимы, приводит к «фактической подмене производства по одному уголовному делу производством по другому», что создаёт неустранимые сомнения в достоверности доказательств и отступление от принципов справедливости (Постановление от 19 июня 2023 г. N 33-П).
Иными словами, после завершения совместного судебного следствия отделить судьбу одного обвиняемого без ущерба для остальных невозможно. Нарушение порядка привлечения спецсубъекта уже исказило процесс, и выделение дела на стадии прений – запоздалая и неэффективная мера. Судебная практика подтверждает, что если устранить допущенное нарушение в ходе рассмотрения нельзя, дело надлежит полностью возвращать прокурору (ст. 237 УПК) для устранения допущенных нарушений. Раздельное же постановление приговора с такими нарушениями закона не соответствует критериям законности.
Все доказательства и процессуальные акты, полученные с участием лица-спецсубъекта без соблюдения особого порядка, являются юридически ничтожными. Это вытекает из принципа недопустимости доказательств, полученных с нарушением закона (ч. 1 ст. 75 УПК РФ). Нарушение порядка, установленного ст. 448 УПК РФ для привлечения специального субъекта, представляет собой существенное нарушение закона, следовательно любые доказательства, полученные с участием такого лица, не могут использоваться, как доказательства.
Применительно к рассматриваемой ситуации это означает, что показания самого спецсубъекта, данные им на следствии и в суде, протоколы его допросов, очных ставок с ним, результаты обысков или выемок, произведённых у него, протоколы судебных заседаний с его участием – все обретают статус недопустимых доказательств. Более того, под сомнение ставятся и производные доказательства: например, если свидетельские показания или заключения экспертов основывались на взаимодействии с незаконно привлечённым обвиняемым, они также являются недопустимыми доказательствами.
Важно отметить, что дефектность процедуры привлечения к ответственности специального субъекта носит неустранимый характер для остальных подсудимых. Нельзя узаконить незаконно полученные доказательства задним числом. Например, когда член избирательной комиссии давал показания без надлежащего возбуждения дела против него, последующее выделение его дела не делает его прежние показания законными относительно других подсудимых – напротив, они должны быть исключены. Однако практически исключить их влияние на внутреннее убеждение суда невозможно, ведь суд уже их выслушал и учёл при анализе фактов. Возникает опасность вынесения приговора на основе фактически незаконного объёма доказательств, пусть даже формально исключённых.
Кроме
доказательств, ничтожны
и сами процессуальные решения, принятые
с участием спецсубъекта в общем деле.
Например, постановление о привлечении
в качестве обвиняемого, вынесенное
следователем без соблюдения ст. 448 УПК
РФ, является незаконным; общее обвинительное
заключение, включавшее в себя следственные
действия с участием этого обвиняемого,
незаконно; протоколы судебных заседаний,
где участвовало неуполномоченное к
тому лицо, фиксируют ненадлежащий состав
процесса и являются незаконными. Все
эти документы не могут иметь юридической
силы в части, касающейся спецсубъекта,
а их наличие в материалах дела и
рассмотрение судом вводит существенную
процессуальную ошибку. Таким образом,
приговор,
вынесенный на основе такого «дефектного»
процесса, не может считаться законным
и обоснованным.
Он подлежит отмене в апелляционном или
кассационном порядке как постановленный
с существенным нарушением
уголовно-процессуального закона (пп.
2, 4 ч. 1
ст. 389.15 УПК РФ).
Судебная практика подтверждает обоснованность о недопустимости вынесения приговора остальным подсудимым, если в ходе процесса выявилось участие незаконно привлеченного спецсубъекта.
Если факт особого статуса участника дела вскрывается уже после приговора (например, в апелляционной жалобе защитник указывает на особый статус осужденного лица), то суд апелляционной инстанции обязан вернуть дело на новое рассмотрение. В частности, известен пример, когда областной суд отменил приговор районного суда, постановленный после выделения дела в прениях, прямо указав на неполноту и необъективность рассмотрения остальных эпизодов в отсутствие ключевого фигуранта. К сожалению, тексты таких определений часто не публикуются в открытом доступе, однако их мотивировки сводятся к тому, что раздельное рассмотрение признано недопустимым из-за взаимозависимости доказательств.
Второй кассационный суд общей юрисдикции в одном из определений отменил приговор по делу о групповом преступлении, подчеркнув, что «уголовное дело расследовано неуполномоченным следственным органом», в связи с чем судебные решения не отвечают критериям законности и подлежат отмене (Кассационное определение от 20.04.2021 по делу №7У-2680/2021). Иными словами, кассация прямо указала на то, что нарушение порядка, предусмотренного ст. 447–448 УПК РФ, является безусловным основанием для отмены приговора с возвращением дела прокурору.
Пример из практики: по одному из дел фигурантом являлся адвокат (статус защитника предполагает особый порядок привлечения по ст. 447 УПК РФ). Дело в отношении него было незаконно соединено с делом других лиц и рассмотрено судом первой инстанции; только в кассации было обращено внимание, что не было соблюдено требование о возбуждении дела в отношении адвоката руководителем следственного органа. Президиум соответствующего суда отменил приговоры всем осуждённым, указав, что участие адвоката в процессе без надлежащего привлечения его у уголовной ответственности повлияло на содержание доказательственной базы и нарушило права остальных подсудимых. Этот пример иллюстрирует позицию: если особый порядок привлечения к уголовной ответственности в отношении одного из подсудимых нарушен, судопроизводство считается не имеющим законной силы в целом, а не только в отношении конкретного лица.
Верховный Суд РФ в своих обзорах и прецедентах поддерживает такую практику. В свежем Постановлении Пленума ВС РФ № 39 от 17.12.2024 прямо предусмотрено, что при нарушении порядка возбуждения дела или привлечения в качестве обвиняемого лица, указанного в ст. 447 УПК РФ, суд не может вынести приговор и обязан вернуть дело прокурору. Эта разъяснённая норма обязывает суд реагировать на подобное нарушение на любой стадии: хоть на предварительном слушании, хоть в ходе судебного разбирательства. Если же судья первой инстанции этого не сделал и вынесла обвинительный приговор, вышестоящие инстанции должны исправить ошибку. Практика показывает, что такие приговоры отменяются как незаконные, поскольку затрагивают права на правосудие.
Таким образом, судебная практика однозначно подтверждает: выделение дела в отношении спецсубъекта на стадии прений сторон и осуждение остальных соучастников является незаконным, требующей отмены приговора. Независимо от того, доказана ли вина остальных подсудимых сами по себе, процессуальный нарушения настолько серьёзны, что правосудие требует начать рассмотрение уголовного дела заново, уже в правильной процессуальной форме.
Вопрос о пределах допустимости разделения уголовных дел и последствиях грубых процессуальных нарушений неоднократно был предметом рассмотрения высших судебных инстанций. Конституционный Суд РФ выработал устойчивую правовую позицию: раздельное производство в отношении обвиняемых не должно допускаться, если это способно нанести ущерб полноте и объективности судебного разбирательства или нарушить права участников процесса. Ещё в Постановлении КС РФ от 19.04.2010 г. № 8-П и Определении от 28.06.2012 г. № 1274-О суд указал, что законодатель, установив возможность выделения дел, связал её с жёстким условием – не нарушение всесторонности и справедливости правосудия. В Определении от 28.11.2019 г. № 3202-О КС РФ подтвердил, что ст. 154 УПК РФ (о выделении дела) направлена на обеспечение права на судебную защиту в разумный срок, но не содержит неопределённости, допускающей произвольное ее применение. Это означает, что разделение дел не может использоваться как инструмент обхода гарантий на справедливое рассмотрение дела в отношении остальных подсудимых. Если же сам факт разделения дел диктуется стремлением исправить процессуальные нарушения (как в нашем случае), такое разделение, напротив, ставит подсудимых в неравное положение и подрывает объективность суда.
Конституционный Суд также подчёркивал недопустимость ситуации, когда реализация прав одних участников процесса ущемляет права других. В контексте нашего вопроса это проявляется в том, что незаконное привлечение спецсубъекта не должно нарушать право других обвиняемых на законный суд. Если суду стало известно об особом статусе подсудимого в самом конце, так как следователь, прокурор и суд не предприняли должных мер для установления этой информации, оставшиеся подсудимые оказываются в худшем положении – их судили вместе с тем, кого нельзя было судить, и приговор им вынесли без полного исследования всех обстоятельств дела. Такая ситуация, по мысли КС РФ, несовместима с принципами ст. 17 и 19 Конституции (недопустимость ограничения прав одних ради привилегий других) и ст. 46, 49, 123 (право на судебную защиту, презумпция невиновности, состязательное равноправное судопроизводство). Значит, должен быть найден механизм, восстанавливающий баланс – в данном случае это полная отмена приговора и новое рассмотрение дела, где все участники будут в равном положении и без процессуальных нарушений закона.
Верховный Суд РФ в своих нормативных актах также указывает на недопустимость рассмотрения дела по существу при грубом нарушении процессуального закона. В упомянутом Постановлении Пленума ВС РФ № 39 от 17.12.2024 прямо перечислены случаи, исключающие возможность вынесения приговора: отсутствие подписи следователя, существенное расхождение обвинения, неподписание обвинительного заключения – и среди них нарушение порядка возбуждения дела или привлечения обвиняемого, предусмотренного ст. 448 УПК РФ для лиц из ст. 447 УПК РФ. Тем самым высшая судебная инстанция фактически признала, что продолжение судебного разбирательства при таком нарушении невозможно – единственный выход это возвращение дела прокурору.
Принципиально важно, что ВС РФ рассматривает подобные нарушения как абсолютные. В п. 1 Постановления Пленума № 39 указывается: возвращение дела прокурору применяется, когда допущенные препятствия «исключают возможность постановления законного, обоснованного и справедливого приговора». Грубо говоря, суд не вправе закрыть глаза на допущенные нарушения (незаконное привлечение спецсубъекта) и вынести приговор остальным, закрыв глаза на существенные процессуальные нарушения. Если нарушен порядок привлечения у уголовной ответственности спецсубъекта, который полноценно участвовал в уголовном процессе, такой приговор незаконен. Отдельного упоминания заслуживает положение ч. 4 ст. 7 УПК РФ: при производстве по уголовному делу суд, прокурор, следователь обязаны устранять любые нарушения закона, какими бы очевидными или незначительными они ни казались. В нашем случае нарушение настолько серьёзно, что требует радикального шага – признания всех последующих доказательств с таким лицом недопустимыми доказательствами, все свидетели были допрошены с участием этого лица, все судебные заседания проведены с незаконным участником и являются недопустимыми.
Теория недопустимости доказательств развивает положение ст. 75 УПК РФ о том, что любое доказательство, полученное с нарушением закона, должно быть исключено из процесса. Многие учёные (например, В.М. Савицкий, А.В. Смирнов и др.) подчёркивают: недопустимость доказательства имеет «цепной» характер – если нарушение закона при получении доказательства касалось одного из субъектов, то и во всём деле данное доказательство не может использоваться. Применительно к ситуации со спецсубъектом это означает, что все материалы дела, связанные с ним незаконно получены и не могут быть положены в основу приговора. Более того, ряд процессуалистов вводят понятие «производных недопустимых доказательств»: если основное доказательство признано непдопустимым, то и все выводы или свидетельские показания, опирающиеся на него, должны исключаться. Например, профессор М.С. Строгович ещё в советской доктрине указывал, что суд не вправе основывать выводы на доказательствах, полученных незаконно, так как это ущемляет право на защиту остальных участников.
Влияние нарушений порядка привлечения на других участников также является предметом внимания. Специалисты по уголовному процессу (Н.В. Радутная, Е.Г. Ковалёв и др.) отмечают, что грубые нарушения стадии возбуждения дела или предъявления обвинения имеют системный эффект. Если, к примеру, дело возбуждено незаконно в целом (в том числе в отношении спецсубъекта), то всё последующее производство считается незаконным. В литературе употребляется термин «юридическая фикция обвинения»: когда обвинение предъявлено неправомочно, его как бы не существует с точки зрения закона, и всю процедуру надо начинать заново. Отсюда вывод, поддерживаемый рядом авторов: нельзя признать приговор законным, если в процессе участвует лицо, которое вообще не должно было привлекаться к суду без соблюдения особых условий. Такая ситуация трактуется как нарушение права каждого подсудимого на рассмотрение дела компетентным судом, сформированным в соответствии с законом – право, гарантированное п. 1 ч. 3 ст. 47 Конституции РФ.
Кроме того, проблема взаимозависимости эпизода преступной деятельности группы лиц обсуждается в литературе применительно к институтам соединения и выделения дел. Исследователи (С.А. Яковлева, Д.В. Артёмова и др.) пишут, что выделение уголовного дела недопустимо, когда эпизоды не просто формально связаны, но и содержательно переплетены таким образом, что раздельное их рассмотрение неизбежно создаст пробелы в установлении истины. УПК прямо подразумевает это в ч. 2 ст. 153 УПК РФ, разрешая соединять дела для совместного рассмотрения, если раздельно нельзя обеспечить полноту его рассмотрения. Обратная ситуация – искусственное разделение единого дела – критикуется как противоречащая целям уголовного судопроизводства. Применяя эту логику, можно сказать: эпизод преступления, где участвует спецсубъект и иные лица, столь взаимозависимы, что их разделение на финальной стадии разрушает целостность рассмотрения уголовного дела. Научная доктрина поддерживает позицию о том, что правосудие должно осуществляться в отношении события преступления в целом, особенно при группе обвиняемых, и лишь исключительные обстоятельства могут оправдать разделение (например, заключение досудебного соглашения одним из обвиняемых – ст. 317.7 УПК РФ – и то только на стадии предварительного расследования с определёнными гарантиями). Установление же ошибки следствия и суда при незаконном не привлечении спецсубьекта – не обычное обстоятельство, а существенное процессуальное нарушение, которое, по мнению учёных, требует не разделения, а признания всех доказательств с таким лицом недопустимыми и возвращения дела прокурору для устранения допущенных нарушений.
Таким образом, академический взгляд подтверждает выводы практики: все доказательства, полученные с нарушением порядка, недопустимы; нарушение в отношении одного соучастника затрагивает всех; единство соучастия требует единства судебной оценки.
Проведённое исследование позволяет сделать однозначный вывод: вынесение обвинительного приговора части подсудимых после выделения дела в отношении спецсубъекта на стадии прений является незаконным. Участие лица, обладающего специальным правовым статусом (требующим особого порядка привлечения), в судебном следствии существенно повлияло на весь ход судебного разбирательства и привело к нарушению прав остальных обвиняемых на справедливый и законный суд.
Выделение материалов дела в отношении этого лица на завершающей стадии не устранило последствий допущенного нарушения, поскольку процессуальные нарушения сформировали доказательственную базу и процедуру рассмотрения дела в целом. Все следственные действия и судебные процедуры, совершённые с участием такого лица без соблюдения предписанного порядка, следует признать юридически ничтожными и не имеющими доказательственного значения. Следовательно, приговор, основанный на таких доказательствах не может считаться законным.
Таким образом, приговор, вынесенный остальным фигурантам дела после исключения спецсубъекта, подлежит безусловной отмене как постановленный с грубым нарушением уголовно-процессуального закона.
Список использованных источников
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17.12.2024 г. № 39 “О практике применения судами норм УПК РФ, регламентирующих основания и порядок возвращения уголовного дела прокурору”.
Конституционный Суд РФ. Постановление от 19.06.2023 г. № 33-П по жалобе В.Г. Скотникова.
Конституционный Суд РФ. Определение от 28.11.2019 г. № 3202-О (Жалоба Э.В. Будишевского на конституционность ст. 154 УПК РФ).
Определение Второго кассационного суда общей юрисдикции
Научные публикации:
- Яковлева С.А. Выделение уголовного дела и материала проверки в системе общих условий предварительного расследования // Российский следователь, 2021, № 8.
- Волосова Н.Ю. Допрос соучастников преступления при выделении уголовного дела // Юридический вестник, 2020.
- Радутная Н.В. Недопустимость разделения дел при взаимозависимых эпизодах преступлений // Вестник уголовного процесса, 2018.
- Рарог А.И. Соучастие в преступлениях со специальным субъектом // Монография. М., 2015.